Социологические взгляды Гоббса

Многие политические и экономические идеи Гоббса получили дальнейшее развитие у Джона Локка 'И Адама Смита. Что же касается этики Гоббса, то ее своеобразным продолжателем стал Б. Мапдевиль.

Отталкиваясь от Гоббсова по ложения об эгоистической природе людей, автор «Басни о пчелах» наделил человека «непомер ным себялюбием», тщеславием, алчностью, за вистью и другими отрицательными моральными * Об этом факте сообщает в книге «Гонения на «Лс-пнафана»» английский историк С. Минц (см. 65). 193

Второй же обогатил материализм Гобб са положением о движении как атрибуте мате рии, ее существенном и неотъемлемом свойстве. 0то был значительный вклад в учение о мате рии, который способствовал преодолению ограниченности Тоббсова материализма в .'пони мании движения, метафизических представле ний о том, 'что движение привносится -в мате рию извне, сообщаете ч ей «первичным двига телем». Если же говорить о социологии Гоббса, его учении о государстве, то они оставили весьма заметный след в истории общественно-полити ческой мысли. Вряд ли можно найти другого такого теоретика государства, Ирака, морали, который пользовался ил протяжении целого столетии (птороп половины XVII и первой по- 19 г ли пины XVI 11 и.) таким же нннмаиием, как Гоббс. И вряд ли кто другой подвергался таким же нападкам за свои труды, каким подвергся Гоббс за свой «Левиафан». Достаточно сказать, что в одной лишь Англии за 1650—1700 гг. было опубликовано свыше ста работ, прямо или косвенно направленных против идей «Левиа- 'фана»*. В числе .идейных противников Гоббса были рьяные роялисты (Р. Филмер .и Э. Кларендон); его критиковали философы-идеалисты, боров шиеся против материализма и атеизма (Р. Кедворт, Д. Гленз др.); он подвергался нападкам со стороны воинствующих защитников англиканской церкви (епископы Брсмхолл и Стиллингфлит), а также со стороны университетских кругов (Д. Уоллис). Однако у Гоббса философа н социолога были не только праги, но и 'единомышленники. У. Гарвей и В. Петти в Англии, П. Гассенди, М. Мер-сенн во Франции, С. Пуфендорф и Н. Гундлннг в Германии, Л. Вельтгюйзен в Голландии — вот далеко не полный -перечень сторонников и при- 'верженцев Томаса Гоббса.

Многие политические и экономические идеи Гоббса получили дальнейшее развитие у Джона Локка 'И Адама Смита. Что же -касается этики Гоббса, то ее своеобразным продолжателем стал Б. Маидевиль.

Отталкиваясь от Гоббсова 'по ложения об эгоистической природе людей, автор «Басни о пчелах» наделил человека «непомер ным себялюбием», тщеславием, алчностью, за вистью и другими отрицательными моральными * Ои этом факте сообщает в книге «Гонения на «Лс-пнафана»» английский историк С. Минц (см. 65). 193

Напротив, он был убежден, что «пороки частных лиц» служат благом для государства, являются стимулом его процветания и ве личия. Много общего с философскими и социологи ческими воззрениями Гоббса, с его этическими взглядами у французских материалистов и про светителей.

Однако 'французские мыслители, будучи идеологами французской буржуазной .революции, отличались об Гоббса своим демократизмом, стремились к созданию общества свободы и равенства. В области же морали французские просветители придерживались, как известно, теории ^«разумного эгоизма», сущность которой заключалась в требовании сочетания личного интереса с общественным путем огра ничения себялюбия, обуздания аффектов и страстей.

Большое .влияние оказала социология Гоббса па политическое мышление Б. Спинозы. Но, от правляясь от Гоббсовой концепции естественно го -права, 'верховной власти и 'государственного суверенитета, нидерландский мыслитель выдви гал и обосновывал иной социальный идеал, стремился к установлению такого общественно го строя, в котором люди были бы свободны и добродетельны. Не подлежит сомнению 'воздействие идей Гоббса на классическую немецкую философию, и прежде всего на ее родоначальника И. Канта.

Взглядам Гоббса на человека были созвучны мысли Канта «об изначально злом в человече ской природе» (так назвал он одну из -своих статей, 'впоследствии опубликованную.как главу в сочинении «Религия в пределах только разума»). Разделял Кант и некоторые положения учения Гоббса о государстве, например идею абсолютного 'повиновения подданных верховной власти. Но весь дух кантовской теории государства и пра * i ч ловеком своего морального долга. 1 ак что 'если идеи Гоббса и послужили для Канта отправной точкой, то он пошел в своем духовном развитии в прямо противоположную от нее сторону.

Интерес к наследию Гоббса проявила и рус ская общественная мысль. Еще: в XVIII в. в переводе Веницсева вышли в свет «Фомы Гобезия начальные основания философические о гражданине» '(СПб., 1776). Материализм Гоббса и его социологическое учение получили отражение >в философии русского Просвещения. Даже столь краткий обзор дает'представление о масштабах влияния философии и социологии Гоббса на историю человеческой мысли. И хотя идейные противники английского материалиста, защитники и проповедники религиозно-идеали стического мировоззрения 'приложили немало сил, чтобы исказить его учение о природе, человеке и обществе, умалить его роль в истории философии,, преуменьшить и даже полностью извратить его вклад в развитие свободомыслия и атеизма, творческое наследие Томаса Гоббса прочно 'вошло в сокровищницу духовной куль туры. пёрничества, жестокой конкуренции. Это со стояние войны всех против всех |Гоббс отнюдь не случайно назвал естественным состоянием человеческого рода. Оно является таковым, по тому что соответствует эгоистической природе человека, его животному естеству. Но люди обладают не только «животными страстями». У «их есть также страсти, склоняющие их к миру: страх смерти, чувство самосохранения. •Главное же состоит в том, что у людей есть «естественный разум», велением которого и вы ступает требование мира. Это требование — 'пер вый и основной естественный закон, который предписывает людям вступить в соглашение друг с другом с целью обеспечения безопасно сти.

Гарантией же безопасности может быть только такая общая власть, которая объединяет и сплачивает множество людей, которая обладает реальной силой, чтобы защитить людей от внешних врагов и от несправедливостей, чинимых друг другу.

Короче говоря, чтобы люди жили 'В мире, чтобы они могли заниматься мир ным трудом, необходима абсолютная власть государства — «того великого Левиафана... ко торому мы... обязаны своим миром и своей защитой» II , 196). Эта власть земного, а 'не небесного происхождения. Она возникла не по божественному установлению, а в результате общественного договора, добровольного соглашения людей.

Правда, существует и другой путь образования государства. Это путь, основанный на силе и завоевании, на приобретении власти. Гоббс на зывает его «естественным способом происхож дения государства» (3, I . 345—346). Но фило соф отдает предпочтение политическому госу- 140 дарству, установленному самими людьми в сво их общих интересах. В этом случае «граждане по собственному решению подчиняют себя господству одного человека или собрания людей, наделяемых верховной властью» (там же, 346). В сосредоточении власти в руках одного человека или же собрания людей Гоббс и усматривал сущность государства.

Развернутое же определение последнего, содержащееся в «Ле виафане», гласит: «государство есть единое лицо ( one person ), отеегственньш -за действия которого сделало себя путем взаимного договора между собой огромное множество людей, с тем чтобы это лин.о люгло» использовать силу и средства всех их так, как. сочтет необходи мым для их мира и общей защиты» (7, III , 158; 3, II , 197). В этом определении следует обратить внима ние на три момента: 1. Государство есть еди ное лицо*. Это 'не означает, что -во главе госу дарства должен обязательно стоять один человек.

Суверенная власть может принадлежать и '«собранию людей». Но в обоих случаях власть государства едина и нераздельна, она сводит волю всех граждан «в единую волю». 2. Люди, создавшие государство путем взаим ного договора, не только санкционируют все его действия, но и признают себя ответствен ными за эти действия. 3. Верховная власть может использовать силы и средства поддан ных так, как сочтет это необходимым для их * «Тот, кто является носителем этого лица, называстся сувереном, и о кем говорят, что он обладает вер ховной властью, а всякий другой является его подданш„м» (3, II , 197). ц 141 мира и защиты. При этом верховная власть не несет какой-либо ответственности за свои действия перед подданными и не обязана отчитываться за эти действии перед ними.

Такопы основные принципы договорной тео рии государства Томаса Гоббса, из 'которых он, верный синтетическому методу, дедуцировал все остальные положения своего учения о го сударстве. Сама идея общественного договора, посред ством которого граждане провозглашают уста новление государственной власти, предоставляя ей право управления общественной жизнью, со средоточивая в ее руках все силы и средства, необходимые для поддержания мира и безопас ности, была, несомненно, прогрессивной идеей в условиях того времени. Во-первых, как уже отмечалось, эта идея противостояла концепци ям божественного происхождения государства. Во-вторых, она была направлена и против тео рий государства и права, которые защищали и оправдывали прерогативы королевской власти и феодальных государей вообще. И наконец, в-третьих, идея общественного договора, орга нически связанная с более общей теорией есте ственного права, согласно которой люди обла дают прирожденными и неотъемлемыми права ми, и прежде всего такими, как право на жизнь и личную 'безопасность, имела ярко выражен ную демократическую направленность. Ведь государство, установленное людьми путем взаим ного соглашения, рассматривалось в качестве гаранта мирной жизни граждан, было призва но защищать их от произвола и насилия. Не приходится доказывать, какое огромное зна чение имели подобные ндри в период разложе- 142 пня феодализма, в эпоху ранних буржуазных революций.

Однако эти прогрессивные принципы н по ложения, содержавшиеся в теориях обществен ного договора и естественного права, не полу чили полного развития в социологии Гоббса. Более того, они зачастую сознательно ограни чивались философом, подвергались такому тол кованию и интерпретации, которые не только притупляли их (радикализм, «о и приводили в отдельных случаях к консервативным и даже реакционным выводам.

Причина этого нам уже известна. Это — политическая ориентация Гобб са, его колебания в период английской буржуазной революции между королевским лаге рем и лагерем парламента, его неспособность встать на сторону тех сил, которые добивались углубления и развития революции по демократическому пути, т. е. в интересах народных масс, а не господствующих классов — буржуазии и нового дворянства.

Классовая ограниченность со'циально-политических воззрений автора ,«Левиафана» прояви лась уже в том, что многие исследователи Гобб са 'называют апологией государственной власти.

Государство, по его взглядам, это — великая и могучая сила, своего рода «смертный бог», без раздельно властвующий над людьми и возвы шающийся над ними. И хотя люди создали эту силу для защиты своей жизни -и обеспечения безопасности, т. е. в своих собственных интересах*, она действует так, как считает нужным, * Не случайно поэтому в первом, английском изда нии «Левиафана» Гоббс употреблял для обозначения понятия «государство» слово « commonwealth », означав- 14? : ;1: и, ни в чем сама не записи от своих подданных, требует от них беспрекословного подчинения п полного послушания.

Договорная теория происхождения и сущно сти государства, развитая Гоббсом, не включа ла, а, наоборот, исключала принцип народного суверенитета, который провозглашал народ ис точником и конечным обладателем всякой власти. В отличие от тех радикальных представи телей теории общественного договора (напри мер, Мильтона в Англии, Руссо во Франции), которые подчеркивали первенство народа по отношению к правителям, Гоббс исходил из того, что подданные заключают договор не с су вереном, а между собой п что важнейшим след ствием этого соглашения является отказ под данных от своих прав (за исключением права самозащиты) в пользу суверена и принятие ими обязательства «признавать как свои собствен ные все действия и суждения» носителя верхов ной власти (3, II , 198). Что же касается самого государства, то, обладая наивысшей возможной властью, оно «безнаказанно может делать все, что ему угодно» (3, I , 350): устанавливать зако ны, разрешать судебные споры граждан, нала гать на них наказания, пользоваться по своему усмотрению их силами и средствами, объяв лять войну ill заключать мир.

Наделяя госу дарство неограниченной, абсолютной властью, Гоббс, по логике вещей, существенно ограни- , чивал права подданных.

Последние не могут, '., например, осуждать действия суверена или тем более его наказывать.

Подданные не могут такшее «общестпенное благо» и являющееся английским эквивалентом латинского выражения « res publica ». 144 же протестовать против установлений верхов ной власти или же добиваться изменения формы правления (см. 3, II , 198—202). Логиче ским выводом из подобного антидемократиче ского толкования демократической в своей осно-) ве договорной теории государства является по-/ ложение: «Верховная власть не может быть по праву уничтожена решением тех людей, соглашением которых она была установлена» (3, I , 354). Для оправдания абсолютной власти государ ства Гоббс выдвигает тезис: «Верховная власть не столь пагубна, как отсутствие ее...» (3, II , 208). Развивая его, философ утверждал, что не удобства и стеснения, проистекающие из-за не ограниченной власти суверена над подданными, не идут ни в какое сравнение с бедствиями и несчастьями, сопутствующими гражданской вой не, или с состоянием безвластья, когда люди не подчиняются законам и не признают над собой никакой власти, удерживающей их от грабежа и насилия (см. там же). Словом, единственной альтернативой состояния войны всех против всех служит, по Гоббсу, ничем не ограниченная государственная власть.

Интересно, что прерогативы верховной власти распространялись Гоббсом и «а имущественные отношения граждан и на их духовную жизнь.

Государство и только государство может предписывать те правила, которые указывают каждому человеку, какими благами он может пользоваться и какие действия он может предпринимать с целью преумножения этих благ. Госу дарство стоит на страже частной собственности граждан, да и само существование собственно сти целиком зависит, по Гоббсу, от установле- 145

Государство призвано осуществлять контроль и за умами своих подданных, следить, в частности, за тем, чтобы не получали распространение мнения и учения, про тиводействующие миру и согласию. С этой целью Гоббс считает не только возможным, но и необходимым введение цензуры над книгами, а также над проповедями и обращениями к народу. Не трудно догадаться, что Гоббс прежде всего имел в виду различные религиозные политические учения, которые обосновывали идею божественного происхождения государственной власти и категорически отвергали теории естественного права и общественного договора. Тем самым подрывалась, как считал Гоббс, идея аб солютной власти государства, что способство вало возникновению раздоров, создавало предпосылки для гражданской войны. Гоббс 'Выступает как противник теории раз деления власти, согласно которой законодательная, исполнительная и судебная власти не дол жны совпадать.

Применительно к английским условиям речь шла о разделении власти между королем, палатой лордов и палатой общин. Ссылаясь на изречение «царство, (разделенное в са мом себе, не может сохраниться», Гоббс доказывал, что разделение власти явилось одной из причин гражданской войны в Англии и высказывал убеждение в том, что принцип неотделимости прав верховной власти будет восстановлен в ближайшем будущем. ;Гоббс оказался в данном случае плохим пророком. Как известно, буржуазная политическая мысль придержи- 146 валась в дальнейшем той точки зрения, что принцип разделения власти не ослабляет, а, на против, усиливает государственную организа цию. И в самой Англии, и в других буржуазных государствах этот принцип стал одним из элементов буржуазной демократии. Ни один политический мыслитель, начиная с Платона и Аристотеля, we обходил своим вни манием вопрос о .формах государственного правления. Не мог пройти мимо этого вопроса и Гоббс. Он различает три вида государства: монархию, демократию и аристократию. К первому виду относятся государства, в которых вер ховная .власть принадлежит одному человеку. Ко второму — государства, в которых верхов ная власть принадлежит собранию, где любой из граждан имеет право голоса. Этот вид государства Гоббс 'называет также народоправством (см. 3, II , 209). К третьему виду относятся государства, в кото,рых верховная власть принад лежит собранию, где правом голоса обладают не все граждане, а лишь известная часть их (см. 3, I , 354; II , 209). Что касается других традиционных форм правления (тирании и олигархии), то Гоббс не считает их самостоятельными видами государства.

Тирания — это та же монархия, а олигархия мичем не отличается от аристократии. Смысл этих терминов состоит, по Гоббсу, в том, что в них вкладывается порицание соответствующих форм государственного устройства. Те, кто осуждает монархию, именуют ее тиранией. Те же, кто недоволен аристократией, называют ее олигархией. На том же основании люди, несогласные с демократией, характеризуют ее как анархию, что обозначает отсутствие всякого правления.

Однако послед- 147 нее вообще невозможно, ибо негосударство не может быть видом государства (см. 3, I , 355). Стирая различия между перечисленными вы ше формами государственного правления (мо нархией -и тиранией, аристократией и олигархи ей), подчеркивая субъективность и условность каких бы то ни было оценок политических режимов, Гоббс делал шаг нааад даже по сравнению с Аристотелем. У Аристотеля классифика ция форм государства исходила не только из того, сколько людей находится у власти (один, немногие или большинство), но и из того, как и в чьих интересах осуществляется правление. Если правители руководствуются общественны ми интересами, то соответствующие формы го сударства являются, по Аристотелю, правиль ными. Там же, где прав'ители руководствуются прежде всего собственными интересами, мы име ем дело с извращенными, неправильными фор мами государственного строя.

Согласно же Гоббсу, неправильных форм правления вообще не существует, поскольку государство устанав ливается в интересах мира и безопасности всех граждан.

Английский философ как бы молча ливо исходил из того, что верховная власть в любом государстве — будь то монархия, ари стократия или демократия — всегда стоит на страже общих интересов подданных, а потому последние должны принимать ее в той форме, в которой она существует, и не помышлять об изменении этой формы. И хотя, как нам извест но, все эти соображения были продиктованы стремлением Гоббса избежать «раздора и смут», не допустить повторения гражданской войны, нет необходимости доказывать, что объективно он выступал против права народа свергать неугодНй ных правителей, добиваться установления та ких форм государства, которые бы не «а словах, а на деле соответствовали интересам большинства населения. Но какую из трех названных форм государственного правления предпочитает и рекомендует сам Гоббс? Этот вопрос представляет немалый интерес и позволяет с'большей точностью определить социально-политическую ориентацию английского мыслителя.

Решение указан ного вопроса связано с определенными трудностями, поскольку сам Гоббс не давал на него однозначного ответа '« не придерживался последовательно одной какой-либо точки зрения. В этой связи представляется упрощением стрем ление некоторых исследователей безоговорочно объявить Гоббса монархистом или же сделать его решительным сторонником абсолютной ко ролевской власти (см. 30, 194; 71, 64). Дело в том, что, хотя Гоббс и отдает предпочтение монархии перед другими формами правления, он видит в ней лишь такое государственное устройство, которое с наибольшей полнотой от вечает его главному принципу — принципу аб солютной власти.

Вопрос же о формах, 'или видах, государства он считает подчиненным этому принципу « допускает возможность как ари стократии, так и демократии с тем непремен ным условием, чтобы верховная власть в этих государствах была столь же мощной, что и в монархии. Мы уже цитировали в первой главе то место из сочинения Гоббса «О гражданине», где он развивал мысль о том, что всем разновидностям государства должна быть в равной мере припи сана верховная власть.

Аналогичные мысли 149 были высказаны им и в «Левиафане». «...Вер ховная власть остается той же независимо от того, кому она принадлежит» (3, II , 207),— подчеркивал Гоббс. Далее он говорил, что «власть, если только она достаточно совершенна, чтобы быть в состоянии оказывать защиту подданным, одинакова во всех ее формах» '(там же, 208). Гоббс как бы хотел сказать: всякая власть хороша, если она абсолютна. Он был поэтому не столько сторонник абсолют ной монархии, сколько абсолютизма вообще, как такового.

Монархия же в его глазах «удобнее остальных видов государства» (3, I , 296), во-первых, потому, что полнее других выражала идею абсолютной >власти, и, во-вторых, по тому, что была более пригодна к осуществле нию той цели, во имя которой и создано государство, «а именно к водворению мира и обеспечению безопасности народа» (3, II , 211). Нельзя забывать, наконец, что всякую форму правления, в том числе и монархию, Гоббс выводит из общественного договора, хотя и счи тает, что этот договор носит безусловный и нерасторжимый характер и что с момента его заключения вся полнота власти передается в руки суверена. Без учета перечисленных выше соображений нельзя понять, почему Гоббс все же порвал с роялистами в период английской буржуазной революции, почему он с одобрением относился •и к индепендептской республике, н к протекторату Кромвеля.

Правда, после реставрации власти Стюартов в Англии Гоббс спел необходи мым в ряде сочинений выразить свою лояль ность монархии. Этой же цели послужило и второе, .латинское, издание «Левиафана». В нем, 150 r частности, английское слово « commonwealth » было заменено латинскими « civitas » (государ ство), « civitas popularis » .(народное государ ство) и даже словом « monarchia » (монархия). Были ли эти шаги продиктованы желанием Гоббса избежать преследований со стороны правительства Карла И, снять с себя обвинения в том, что он поддерживал в свое время республику и протекторат? Несомненно. По складу своего характера Гоббс не был спосо бен к роли борца за свои взгляды и убежде ния'. Не мог он стать по своему образу мыслей и жизни и таким монархоманом, какими были, например, в Англии пуританские идеологи типа Мильтона и Паркера, которые доказывали за конность неповиновения и сопротивления коро левской власти в случае превращения короля в тирана. И все же выводить колебания Гоббса в во просе об отношении к монархии вообще и мо нархии Стюартов в частности только из свойств его характера, из особенностей его личности было бы совершенно недостаточно.

Необходимо учитывать, что Гоббсово учение о государстве само по себе утверждало законность всякой существующей власти и обязывало граждан к повиновению ей независимо от того, в какой конкретной форме эта власть была воплощена. Так что автору !«Левиафана» не приходилось кри вить душой, когда он в первом издании своей книги требовал признания республики, а во втором — заявлял о своей верности реставриро ванной монархии. * О «робком характере» Гоббса писал, например, П. Бейль в своем «Историческом н критическом слова ре» (см. 16, 138). 151 Говори о Гоббсе как об идеологе абсолютиз ма, как о стороннике и пропагандисте теории абсолютной власти государства, мы не должны полагать, однако, что согласно этой теории подданные вообще лишались всякой свободы.

Напротив, Гоббс считал, что свобода подданных вполне совместима с неограниченной властью суверена, если под свободой понимается не свобода от законов, а свобода делать то, что «е указано в соглашениях с властью. Конкретно же речь шла о свободе купли и продажи имущества, заключения торговых сделок и договоров, выбора местожительства, образа жизни, воспитания детей и т. д. (см. 3, И, 234). Таким образом, имелись в виду не политиче ские, гражданские свободы, а свобода владения частной собственностью, предпринимательства, что свидетельствует о том, что Гоббсу были близки и понятны интересы нового дворянства и буржуазии. Он выступал и против мелочной регламентации со стороны верховной власти личной жизни граждан, предоставляя им известные права и свободы в этой области. «-Зако ны не должны регулировать дела людей более детально, чем того требует благо граждан и го сударства» (3, I, 380),—отмечал срилософ. Но Гоббса все же нельзя считать идеологом буржуазной демократи'И. Те скромные свободы, которыми могут и должны пользоваться, по его мнению, подданные, не шли ни в какое сравнение с требованиями демократических сло ев английского общества, с теми целями и задачами, которые ставили перед собой эти слои в буржуазной революции.

Рассмотрим еще один, весьма важный аспект концепции свободы, развитой Гоббсом с наибольшей полнотой в его главном социологиче ском и политическом сочинении. Мы имеем в виду мысль 'Гоббса, согласно которой подданные обладают свободой защищать свою жизнь. Эта свобода проистекает, по его мнению, из то го, что существует неотчуждаемое право каж дого человека «спасать себя от смерти, увечья и заточения» (3, II, 166'). Поэтому в целях самозащиты все люди могут оказывать сопротивление тем, кто покушается на их жизнь или же пытается лишить их самого необходимого: ппщи, воды, воздуха и т. п.

Интересно, что Гоббс считал возможным и оправданным защиту человеком своей жизни даже от тех, кто посягает на нее «на законном основании» (там же, 238), т. е. по приказу верховной власти. Но с другой стороны, он доказывал, что Н'икто не имеет права оказывать сопротивление «мечу государства» в целях защиты другого человека (даже если тот невиновен). Это последнее соображение мотивировалось тем, что представление такого права лишило бы суверена «возможности защищать нас» и раз рушило бы «саму сущность правления» (там же, 240). Суть этих рекомендаций вполне ясна: защи щайте собственную жизнь всеми доступными нам средствами, но не оказывайте помощи и содействия другим людям, если даже их жизнь в опасности « если они неповинны. Приме чательно, что эгоизм и 'индивидуализм, которые стоят за этими рекомендациями, оправдывались ссылками на необходимость установ ления «внутреннего мира среди подданных» « их защиты «против общего врага» (3, II, 238). 153 Впрочем, Гоббс оставляет лазейку и тем мно гочисленным группам и слоям населения, ко торые с оружием в руках выступили против «законной власти» и участвовали в граждан ской войне на стороне парламента. Если большая масса людей, доказывает автор «Левиафана», оказала «неправильное сопротивление верховной власти», за что каждого из них ожидает смертная казнь, то они имеют право соединить ся «для взаимной помощи и защиты» (3, II, 240). Их предыдущее нарушение своего долга, продолжает Гоббс, было действительно неза конным, но последовавшее затем применение оружия в целях самозащиты не является но вым незаконным актом. Как видно, и здесь Гоббс отталкивался от своего понимания есте ственного права, которое позволяет каждому человеку «защищать себя всеми возможными средствами» (там же, 156). Под этим же углом зрения решается Гоббсом и вопрос о том, в каких случаях подданные освобождаются от повиновения верховной вла сти.

Поскольку главным назначением государства является защита граждан, постольку они обязаны повиноваться ему только до тех пор, пока государство в состоянии защищать своих подданных. Когда же верховная власть в силу тех или иных причин перестает выполнять функ цию защиты мира и безопасности, то поддан ные освобождаются от всяких обязанностей по отношению -к суверену. Это может произойти в случае отречения суверена от власти, в слу чае, когда суверен сам станопится чьим-то под данным, а также в тех случаях, когда тот или иной подданный подвергается пленению, изгнанию и т. п. (см. 3, II, 242— 244). 154 - Уподобляя государство Левиафану («который является лишь искусственным человеком, хотя и более крупным по размерам и более сильным, чем естественный человек, для охра ны и защиты которого он был создан» (3, II, 47)), Гоббс подчеркивает, что всякий государственный организм может существовать только в условиях гражданского мира. Смута есть бо лезнь государства, а гражданская война — его смерть (там же, 48). И как опытный врачеватель, Гоббс исследует «немощи государства», выявляет причины, «едущие его к распаду и гибели. На первое место он ставит, как и следо вало ожидать, «недостаточность абсолютной власти» |(там же, 334), считая это главным источником внутренних междоусобий. Затем «дут различные «ложные учения», противореча щие природе государства и способствующие его ослаблению. 'К 'ним Гоббс относит прежде всего мнение, согласно которому каждый от дельный человек вправе решать, какие действия хороши и какие дурны.

Отвергая это мнение, Гоббс вновь подчеркивает, что «мерилом добра и зла является гражданский закон, а судьей — законодатель, который всегда представляет го сударство» (там же, 336). Апология государ ственной власти включала, таким образом, тре бование считать ее единственным авторитетом в решении вопроса о том, что есть добро и зло.

Вместе с тем государство становилось, по Гобб-су, единственным и полным гарантом неукосни тельного соблюдения гражданами моральных законов, выполняющих одновременно и функ цию норм 'права. К ложным учениям, направленным против сущности государства, Гоббс относит также 155 упоминавшееся ранее учение о делимости вер ховной власти.

Делить власть — значит разру шать ее, доказывает философ, так как разде ленные власти взаимно уничтожают друг дру га.

Предостерегает Гоббс и против попыток из менений установленной 'формы правления, п основе которых лежит подражание соседним народам, или античным образцам. С особым рвением он нападает при этом на тех людей, которые, 'начитавшись книг древних авторов, вооб ражают, будто великое преуспевание греков и римлян было обусловлено «их демократической формой правления» (3, II, 340), и на этом основании выступают против монархии.

Гневные филиппики Гоббса против монархо-манов и тираноборцев свидетельствуют не только о политических пристрастиях творца «Левиа фана». В них надо видеть также выражение идеалистического понимания истории, согласно которому идеальные мотивы и побуждения яв ляются движущей силой общественного разви тия.

Отсюда шли и поразительные по своей наивности высказывания Гоббса о том, что причиной мятежей и гражданских войн может быть чтение книг, восхваляющих Афинскую демо кратию или Римскую республику.

Исторический идеализм Гоббса проявляется, разумеется, не только в этом. Вся его социологическая доктрина, включая теорию обществен ного договора, покоится на характерном для всей домарксовской социологии идеалистиче ском понимании истории.

Однако сквозь идеа листические конструкции социально-политиче ской системы английского мыслителя прогля дывают отдельные трезвые соображения о роли и значении материальных факторов в жизяи 156 общества, в истории государств и народов.

Немало подобных соображений было высказа но Гоббсом в связи с 'исследованием происхож дения и сущности государства, анализом при чин его распада и гибели.

Обратим в заключение внимание еще на два существенных момента, связанных с учением Гоббса о государстве и раскрывающих метафи зическую и классовую ограниченность этого учения.

Государство, отождествленное Гоббсом с об ществом и народом, рассматривается им как конгломерат людей, имеющих общие интересы и цели.

Единство интересов всех граждан он считает абсолютным, постоянным фактором, цементирующим государственное устройство, скрепляющим его организацию.

Различия клас совых, сословных интересов отступают перед этим единством на задний план. И хотя Гоббс, конечно, отдавал себе отчет в том, что в Англии существует различие между богатством и бедностью, он не фиксировал на этом внимание читателя, считая это различие относительным. Даже такой буржуазный 'историк философии, как Б. Рассел, счел необходимым отметить пол ное игнорирование Гоббсом классовых, социаль ных противоречий, которые столь бурно про явили себя в эпоху английской буржуазной революции (см. 45, 575). Гоббс, естественно, игнорировал и классовую природу государства. 'Верховная власть, выражающая, по его мнению, общие интересы под данных, изображается как надклассовая сила. За ней он «с видит ни экономических, ни по литических интересов каких-либо социальных трупп, будь то феодальная аристократия, «ли 157 новое, обуржуазившееся, дворянство, или сама буржуазия. Нет у Гоббса и -намека на то, что государство служит в руках эксплуататорских классов орудием подавления угнетенных масс.

Словом, Гоббс был весьма далек от подлинно •научного понимания сущности государства, со гласно которому «государство есть орган классового господства, орган угнетения одного клас са другим» (2, XXXIII, 7). Второй момент затрагивает область межгосу дарственных отношений. Эти отношения могут быть, по Гоббсу, только отношениями сопер ничества >и вражды.